Lord Of The Rings (LOTR), Blood Bowl (BB), Battlefleet Gothic (BG), Epic Armageddon (EA), Inquisitor, Mordheim, Necromunda, The Battle Of Five Armies (TBOFA), Warmaster, Aeronautica Imperialis (AI), Gorkamorka
Железные Королевства Мир, закаленный в крови и металле
Выдержки из дневников Руперта Карволо (Rhupert Carvolo), Трубача Горя из Орды (Hordes) Вечер, 28-е Солеша, 601 АР
Я путешественник. Я не могу назвать ни одну из земель своим домом, и мои стертые ноги прошли эти Королевства из конца в конец. Я зарабатываю себе на жизнь войной, и постоянно передвигаюсь с одного поля битвы на другое. У меня есть лишь несколько свободных часов между боями, чтоб записать мои мысли и восстановить силы. Хоть и рожденный в Орде, живых родичей я не имею, и мало что привязывает меня к нему. Должен признаться, я чувствую себя удобнее где угодно за пределами моей родины, так как ее холмы напоминают о трагедиях, которые я стараюсь забыть. Сейчас я сижу в одном из множества пабов западной Каспии, Города Стен (western Caspia, City of Walls). Это город-лабиринт, где обзор затруднен могучими бастионами, отовсюду подымающимися к небу. Сколько кровавых войн разворачивалось за этими громадными воротами? Сколько мечей и копий рвали человеческую плоть, чтоб отвоевать еще несколько ярдов земли? Здесь, в этом месте наши предки выковали чудовищных колоссов, гигантские боевые машины, которые отбросили завоевателей Оргота (Orgoth). Большинство моих современников не заглядывает в прошлое дальше тех событий, как будто наша история тогда и началась. Их близорукий взгляд игнорирует глубокие корни обитателей этого региона.
В предначальную эру дикие человеческие племена скитались по Имморену (Immoren), неспособные к запечатлению своих поступков. Менот (Menoth), наш Создатель, оставил нас в таком положении, дабы проверить нашу силу. Он обратил на нас свой взгляд, когда мы от дикарства развились до рудиментов культуры. Пришли первые жрецы, избранные Законодателем, дабы собрать нас вместе и обучить законам. Кто-то назвал это благословением, кто-то – проклятием. Менот был первым и старшим нашим богом, Изменившим Человечество, и наш вид наследует Его, нашего создателя.
Я скальд. Я запечатлеваю бесконечную страсть человечества к разрушению и раздору, его желание искупить кровопролитие героизмом, через песню и мелодию. Кто-то разделяет факты и легенды, но я считаю их неразделимыми. Пришествие Менота в Каен (Caen) такой же факт для меня, как и количество погибших в Боарсгейтской Резне. Жрецы Менота превратили наши примитивные селенья и хутора в величественные крепости и города. Некоторые из наших сегодняшних построек опираются на останки древних структур - примером может служить город, в котором я сейчас нахожусь. Я не часто посещаю его – он угнетает меня, и чересчур перенаселен, но даже обычный скальд из Орды признает Каспию одним из величественнейших и древнейших творений рук человеческих. Человек может увидеть весь путь нашей истории, кирпич за кирпичом, в прогуливаясь по Каспии. Но, разумеется, эти достижения человечества – величественные города, статуи древних королей, библиотеки с мраморными полами – бледнеют перед его бесконечной жаждой войны. В Эру Воевод наши сообщества сражались в бесчисленных битвах. Я склонен считать это проявлением воли Менота, так как он считал силу неотъемлемым качеством, как правителя, так и поданного.
Даже среди громадного количества событий, составляющих историю, некоторые выделяются, как ключевые, навсегда изменившие лик мира. Восхождение Близнецов было одним из таких моментов. Многие считают их приход рождением нового образа мышления, первой попыткой взглянуть на мир с помощью философии, а не слепым фанатичным подчинением воле жрецов. Эти две великих фигуры изменили осознание человечеством своего места в мире.
Близнецы родились смертными, но переступили через мирское, дабы стать богами. Они проложили собственный путь в эпоху, когда свободомыслие считалось богохульством, и они стояли над прочими людьми титанами мысли. Они оставили свой след на Имморене и тысячи последовали их примеру. Мы упоминаем Морроу (Morrow) чаще, чем его сестру, поскольку ее наследие так же темно, как его - ясно, но их судьбы были слиты воедино. Не нужно быть теологом, чтоб оценить сложность систем восприятия мира, родившихся с их приходом. Их идеи потрясли основы цивилизации.
Морроу учил, что жизнь является чем-то большим, чем бой за выживание, а закон – чем слепое подчинение. Он провозгласил, что хороший человек должен думать о других чаще, чем о себе. Тысячи последовали за ним и искали ответы в себе. Морроу говорил, что для праведной жизни необходима воля, дабы помогать благополучию других, исправлять несправедливость, сражаться с честью в часы войны и оставить благородное наследие для последующих поколений. Морроу был воином-философом, подобного которому не видел мир – посему неудивительно, что его религия распространялась быстрее, чем жрецы Менота успевали сдерживать ее.
Я не должен забывать и про сумрачно прекрасную Тамар (Thamar). Эгоистичная настолько же, насколько ее брат был самоотверженным, и так же увлеченная тьмой, как он – светом, Тамар не обращала внимания на своего брата, а прокладывала свой путь. Она чувствовала, что истинная сила приходит, если поставить себя перед всеми остальными и не позволять компромиссам уменьшать личную силу и власть. Она учила, что личность не должна давать морали ограничивать свою свободу. Тамар сосредоточилась на забытых оккультных знаниях и нечестивых тайнах. Она взошла на божественный престол, освободив свой разум от оков совести. Жрецы описывают Тамар, как личность настолько развращенную, насколько же ее брат был просветленным, и она превратилась в темное отражение своего брата, став богиней искушения, потворства потаенным желаниям, темной магии и обмана. Восхождение Близнецов отметило начало Эры Тысячи Городов.
Как витражное окно разлетается на мелкие осколки, упав из рамы на пол, так и карта западного Имморена разделилась на владения городов-государств различных размеров, в каждом из которых правил свой воевода или царек. Пустая верность и краткосрочные договора продолжались лишь то время, что требовалось для подготовки солдат к очередной смертоносной "экскурсии”. Кровавые рейды на соседей не ограничивались существами одного с нами вида. Мы сражались с племенами троллкинов (trollkin) и огринов (ogrun), вторгались в древние, изолированные земли гномов Рула ( Rhul) и непостижимых эльфов Иоса( Ios). Все наши попытки проваливались, одна за другой. Гномы не уступали нам ни пяди каменистой земли Рула, а армии, посланные в Иос, просто исчезли.
Несмотря на непрекращающиеся конфликты, расколотая карта начала объединяться, по мере того как сильные короли людей подчиняли земли своих конкурентов и приводили все больше людей под свою руку. Расширилась Каспия. Поднялась Турия (Thuria), и Тордор (Tordor) поглотил ее. Объединился Мидлунд (Midlunds). Громадная Хардикская империя (Khardic) протянулась с севера, поглотив людей Коса (Kos), Скирова (Skirov), Умбреана (Umbrean) и Руна (Run). Каспия познала расцвет свободной мысли и искусства, что выразилось во многом, включая постройку Archcourt Cathedral в Sancteum. Инженеры Хардика изобрели паровой двигатель и начали осознавать его потенциал. Корабли на угольном горючем плавали по рекам, не завися от течений и ветров. Мои предки, старшие капитаны Тордора, создали сильнейший флот, когда-либо виденный миром, и паруса тысячи кораблей в океане простирались от горизонта до горизонта. Кто знает, каких вершин могущества могли бы мы достичь, опираясь на эти достижения? Но этого не случилось. Со стороны океана пришел кошмар, принявший форму флота черных баркасов, высаживающих армии на наших берегах.
Нашествие Оргота (Orgoth) затмило даже Восхождение Близнецов по степени влияния на нашу историю.
Оргот прибыл с неутолимой жаждой кровопролития и порабощения. Они были людьми, но показали еще большую жестокость и бездушие, чем наши предки. Там, где мы были всего лишь воинственными, Оргот превозносил жестокость и кровопролитие с безграничным энтузиазмом. Тордоранская Армада встретила орготцев в океане, но они отправили наши гордые суда на дно морское и заполонили Море Тысячи Душ. Бесчисленные баркасы выгружали свирепых воинов на пляжи Имморена. Когда-то соперничавшие племена и города храбро сражались плечом к плечу впервые в своей истории, но неорганизованное сопротивление не смогло остановить врага.
Люди Оргота поддерживали союз с темными силами. Они владели чудовищной магией и невообразимым оружием. В те времена мы еще не изобрели огнестрельное оружие и колоссов, да и магов среди нас не было. Жрецы-воины Менота и капелланы битвы Морроу призывали силу своих богов и сражались на пределе своих сил, но мы были побеждены. Оргот усмирил нас реками нашей собственной крови, хоть это и заняло почти два столетия.
Оргот не собирался уничтожать Имморен. Вместо этого они покорили и поработили нас. Отряды измученных мужчин и женщин, удерживаемых в повиновении кнутами и угрозами мук, проложили чудесные дороги, которыми мы пользуемся и сейчас. Тысячи израненных рук возвели базальтовые цитадели и башни наших завоевателей. Наши предки умирали, наблюдая, построенное Орготом из нашей примитивной глины, и многие из этих пропитанных кровью цитаделей с мраморными фундаментами еще существуют. Лишь Каспия удерживала их у ворот, но только ее возвышающиеся стены спасали каспийцев от порабощения. Каждый раз, когда армии Каспии покидали свой город для схватки с Орготом, они терпели поражение за поражением. Четыре столетия Оргот невозбранно царил на наших землях, держал нас в рабстве, сдерживал прогресс поколениями. Это была черная полоса нашей истории, которую лучше было бы забыть.
Медленный и тяжелый процесс нашего освобождения был болезненным и мучительным и длился две сотни лет. Моя душа поэта находит достаточно закономерным то, что мы разбили наши цепи за две сотни лет – столько же, сколько Оргот завоевывал нас. После шестисот лет рабства, подымающаяся волна негодования приободрила наших предков и вернула пламя в их взгляд. Искра сопротивления вернулась к их душам, однако одной лишь искры было мало. Каждое восстание требовало вооружения, и забирало кровавую плату. Темная богиня Тамар сыграла важную роль в освобождении нашего народа, преподав нам вкус магии с "колдовским подарком”. С помощью этой формально забытой силы Восстание стало способно бороться против Оргота, приходя в себя даже после отступлений и поражений. Жесточайшие репрессии захватчиков не могли погасить эту слабую надежду возможной свободы.
Повстанцы одержали ключевые победы благодаря не только храбрости, но и изобретательному приложению новых навыков и знаний к инженерным принципам. Одно лишь колдовство было слишком ненадежным инструментом. У захватчиков были свои колдуньи и демоническое оружие, вырывавшее души людей из тел. Когда выжившие в Битве Сотни Волшебников сбежали на восток, мы изобрели огнестрельное оружие с помощью алхимии, но даже пушки не смогли повергнуть Оргот. Ключевой оказалась попытка наших изобретателей скомбинировать новую науку механику со старыми инженерными принципами, такими, как Хардикский паровой двигатель. Итогом этой великолепной работы стал первый колосс – основанная на паровом двигателе конструкция из механизмов, железа и дыма в пять футов, а то и больше, высотой. Оставалось лишь найти путь, как построить этих монстров незамеченными, когда Оргот все еще контролировал весьма значительные территории.
Человеческие возможности и свершения произвели такое впечатление на гномов Рула, что они предложили свою поддержку. Они не сражались за нас напрямую, но их помощь и труд превратили колоссов из мечты, чертежа на инженерском столе, в реальность. Эти события провозгласили начало новой эры механики, достояния которой принимают сейчас участие во всех сферах нашей жизни.
Мы добились небольших побед в первых великих битвах, освободив Лерин (Leryn) и, чуть позже, Корск (Korsk), но наше положение оставалось шатким, пока первые колоссы не появились из недр Каспии и не зашагали к крепостям Оргота. Величайшие победы Восстания произошли в те несколько лет, когда на нашей стороне впервые начали сражаться колоссы. Империя Оргот уменьшалась с каждым гигантским шагом боевой машины, отбрасывающим бессердечных пришельцев на запад. Они сбежали на кораблях, разрушая города, отравляя колодцы, посыпая солью поля и оскверняя землю по пути своего отступления, действуя в рамках плана "Бич”.
Мы снова почувствовали, как это – самим править своей землей, когда лидеры победоносных армий, так называемый "Совет Десяти”, встретились в Корвисе, сигнарском Городе Призраков (Corvis, Cygnar’s City of Ghosts). Этот совет выковал новые Железные Королевства на своих политических кузницах. Нововведение обдумывались неделями. Кровь сильна, а предки собравшихся на совет были давними врагами. Переговоры закончились подписями Договоров Корвиса, что очертили границы новорожденных государств – королевств Сигнара (Cygnar), Хадора (Khador), Орды (Ord) и Лаэля (Llael).
Утро, 24-е Гласиуса, 602 АР
Западный Имморен тянется от овеянного песчаными бурями Кровавокаменного Пограничья и тайных границ Иоса на юге до бесконечных волн Мередиуса (Meredius) на западе. Зловещие острова Scharde, управляемые некромантами Крикса (Cryx), формируют юго-восточную границу Имморена, а заснеженные, дикие равнины и ледники Нисс (Nyss) – северную. На протяжении последних четырех столетий на этих землях разворачивались бесконечные стычки : ненадежный мир то и дело нарушался бессчетными войнами, подымались и рушились державы, старые королевства поглощались новыми, менялись границы, короны меняли своих обладателей с помощью хитрости, яда или клинка.
Родина эльфов – Иос – угнездилась в большой лесной долине между гор, что предотвращали вторжения со стороны Кровавокаменного Пограничья. Иос держит границы закрытыми десятилетия, и то, что мы знаем о нем, ограничивается в основном слухами и домыслами. Глупцы, что рискуют войти под сень деревьев эльфийского царства без приглашения, никогда не возвращаются. Иос окружен суевериями, и люди шепчутся о темных кознях, что плетутся в его границах.
Рул – это горы гномов и привечаемых в их городах огринов. Его отважный, крепкий и стойкий народ может похвастаться мало изменившимся за тысячелетия образом жизни. Они гордятся своим мастерством обработки камня, но не стоит верить глупым россказням, что гномы живут только под землей. Они возводят внушающие страх замки с громадными залами и царапающими небесное подбрюшье башнями, и их индустрия перегоняет нашу. Рульцы прослеживают свою историю до первых тринадцати кланов, что основали их государство, и уважают клановых старейшин как богов. Подобно жрецам Менота, что когда-то управляли людьми велениями "Истинного Закона”, Рульцы повинуются "Кодексу”, что является одновременно и священным текстом, и уложением их законов.
Гномы, в отличие от Иосийцев, поддерживают связи с человечеством. Они поставляют большое количество промышленных товаров и сырья, добытого в шахтах, в Хадор и Сигнар в обмен на еду, лесоматериалы и другие материалы, что трудно получить в их каменистых землях. Каждое следующее их поколение уделяет все больше внимания заграничным событиям, и многие предпринимают рискованное путешествие на юг, чтобы там строить свою жизнь
Вечер, 10-е Кассиуса, 602 АР
Сегодня я напишу несколько строк о меньших королевствах, на которые часто обращают свой взор великие силы – Лаэль и Орда. Малюсенькое королевство Лаэль может похвастаться большим количеством дворян, занятых в политике и торговле. Орда, моя родина, принес мне в равном количестве радость и горе.
Лаэль гнездится в восточном углу Имморена, между Рулом, Иосом, Хадором и Сигнаром. Их западная граница нестабильна еще со времен Договоров Корвиса, поскольку пограничные конфликты с Хадором постоянно вносят все новые и новые кровавые коррективы. Лаэль знал многих королей, но последний из них не оставил наследника. С тех пор они вынужденно обходятся без короля – все возможные наследники были унесены волной убийств, что привела на трон злобного, служащего лишь себе премьер-министра. Лаэль полностью полагается на альянс с Сигнаром, в то время как их собственная армия слаба. Я считаю это глупостью. У Сигнара есть собственные границы, нуждающиеся в защите, а премьер-министр Лаэля не является другом короля Сигнара.
Говоря о Орде, я хотел бы сравнить мою родину с грецким орехом – крепкая скорлупа, которую сложно пробить, с питательной и вкусной начинкой внутри. Моя земля – унылое королевство мрачных болот, влажных пустошей и редких хуторов. Феодалы-землевладельцы владеют стадами лошадей и скота, в то время как основная масса населения едва способна прокормить себя. Мы крепкие люди, и нас практически невозможно привести в замешательство. Мы находим отдохновение в песнях, азартных играх и эле, и не жалуемся на несправедливости жизни.
Прибрежные города Орда – рай для моряка, и нашей гордостью являются лучшие моряки континента. Океан приносит прибыль, невозможную для наших торфяных болот, но он опасен и непредсказуем, поскольку буквально битком набит пиратами Крикса и прочими стервятниками. Королевский Флот Орда равен по силам армиям западного Имморена. Наша армия не настолько сильна, но каждый солдат силен как троллкин и необычайно храбр. Посмотрите на воинов, служащих в Хайгейте (Highgate), или в крепостях, наблюдающих за Хадором – и вы увидите воинов, равных которым нет. Однако, несмотря на все это, Орд испытывает недостаток современного оружия и машин, чтоб сравниться силой с соседями. Хадор часто посягал на земли Орда, как волк, охотящийся на оголодавшую овцу, но мы устояли. В старых пограничных войнах мы утратили немного территорий, но уцелели, поскольку сражались изо всех сил. Многие Хадорцы, что сейчас мертвы, недооценивали наших пограничников. Я надеюсь, мое родное королевство сможет удержать свой нейтралитет в будущем, и стоять в стороне от больших войн, но я опасаюсь, что неистовых северный зверь снова придет покорить нас.
Вечер, 3-е Тринеуса 602 АР, День Маркуса.
Если у меня есть возможность, я всегда возвращаюсь в Мидфаст на День Маркуса. Я смотрю на север, и думаю о суровых и жестоких людях, населяющих королевство Хадор. Здесь, при Мидфасте, Ордцы отбили их нападение в 305 АР. С этих стен наши усталые солдаты видели, как Маркус взошел по стопам Морроу. Он пожертвовал жизнью, купив время, необходимое для подхода подкреплений и доказал, что несколько могут противостоять многим, если их ведет храбрость.
Я не люблю лгать. Я ненавижу потомков Хардикской Империи и не склонен их превозносить . Эти люди уничтожили мою семью, а кровь, пролитая ими в безжалостной жажде завоеваний, пятнает страницы истории. Я ценю правду и презираю словоблудов, посему я сдержу свою ненависть и постараюсь написать о северянах ту правду, которую они заслужили.
Без сомнения, люди Хадора горды, раздражительны и жестки. Они многому научились во времена древности, когда люди терпели жестокость и силу власть предержащих. Северяне придерживаются старых традиций, пришедших из времен Хардикской Империи, где варвары-хозяева табунов правили вместе с раззолоченными жрецами Менота. Слова Морроу настигли их позже, но они использовали всего лишь некоторые отдельные принципы из учения древнего воина-философа. Они ценят его совет сохранять благородство в битве, но игнорируют его осуждение безудержной агрессии.
Для того, чтобы понять этих северян со стальными глазами, следует учитывать, что зима в Хадоре длится пять месяцев в году. Сильные ветры переламывают деревья пополам и внезапные снежные бури налетают столь стремительно, что даже путевые вагоны исчезают в секунду. Многих после этого больше никогда не видят. Только сильные выживают в этих суровых землях. Войска Хадора персонифицируют силу в тяжелых громыхающих ворджеках, также как и в суровых мужчинах и женщинах, вооруженных до зубов.
Наверное, в таком холодном краю сама концепция свободы становится бессмысленной. Хадор мобилизует своих солдат со времен старой империи. Каждый взрослый мужчина (в обязательном порядке) и каждая бездетная женщина (если пожелает) служит "Родине” хотя бы один срок. Их мастерство долговременной механики практически равно таковому их южного конкурента. Даже я, ненавидящий их, должен признать, что многие Хадорцы настолько же проницательны и хитры, насколько и неумолимы.
Старая Вера (The Old Faith), ветвь церкви Менота, на севере сильнее, чем где-либо еще за пределами Протектората (Protectorate of Menoth). Все же большинство (хотя и не абсолютное, как например в Орде, Лаэле и Сигнаре) населения – последователи Морроу. Тем не менее, Менотийцы и Моррованцы, они любят свою королеву сильнее всего остального. Больших патриотов, чем Хадорцы, не найти – это, в частности, и является одной из причин их подозрительного и недоверчивого отношения к чужакам.
Хадор не почивал на лаврах после подписания Договоров Корвиса, поскольку его жители до сих пор помнят славу старой Хардикской Империи. Каждое поколение, новые империалисты выходят из рядов знати и провозглашают начало пограничных войн, дабы "возобновить” свою власть над землями, "украденными” ранее у их законных владельцев. Жаль, но древние северные племена Косситов (Kossites) и Скирова (Skirov) не помнят, что однажды у них были свои государства, независимые от Хардов. Теперь они едины в слепой преданности восстановлению древней империи и невнимательностью к последствиям их воинственной дикости.
Сильнейшим противником Хадора является Сигнар. Он помогал своему союзнику -Лаэлю, и в нескольких войнах даже снабжал Орд. В пост-повстанческий период Сигнар и Хадор воевали трижды, но и во времена мира между ними наблюдается постоянное напряжение и закипающая враждебность. Каждые несколько лет приносят еще одну пограничную стычку Сигнара и Хадора. В Хадоранской ветви языка Khurzic (Курзик) нет слова, обозначающего "сдаться”, но есть дюжина синонимов слова "месть”.
Полдень, 11-е Цинтена, 602 АР
В центре Железных Королевств лежит Сигнар, и я часто попадаю туда по разным причинам. После Договоров Корвиса Сигнар оказался сильнейшим и богатейшим государством. Он объединил разнообразных людей – могущественную и древнюю Каспию, многочисленных фермеров Мидлунда, сердце старой Турии, Торнвудский лес(Thornwood) и хитрых Морриданесов (Morridanes). В Сигнаре не испытывают недостатка железа, золота, лесоматериалов, еды, драгоценностей, камня – да и вообще любых ресурсов, необходимых для развития современного государства. Так как я был рожден в значительно беднейших землях Орды, я считаю сигнарцев чересчур удачливыми и не ценящими преимуществ, предоставленных им местом рождения. Технология и алхимия Сигнара великолепны и улучшаются с каждым днем, тем не менее основное преимущество приносит им механоинженерия (mechanical engineering). Их ворджеки могут похвастаться новейшим вооружением и беспрекословно подчиняются воле воркастеров (warcasters).
Сигнар граничит со всеми истинными Железными Королевствами, сформированными во время Договоров Корвиса – с Ордом на северо-западе, Хадором на севере и Лаэлем на северо-востоке. До Сигнарской Гражданской Войны с востока Сигнар на востоке граничил только с Кровавокаменным Пограничьем, но в результате войны он заполучил нового восточного соседа и врага – Протекторат Менота.
Я испытываю смешанные чувства относительно Сигнара. Они намного лучше Хадорцев и Орд имеет причины ценить их поддержку, но они любят играть с огнем и дразнить спящего медведя, не задумываясь о будущем. Интересно, приведет ли конкуренция между Сигнаром и Хадором к погребальному костру для всех меньших королевств. Было бы лучше для этих двух сил сфокусироваться на угрозе Крикса с юго-востока? Я считаю, что Сигнар несколько близорук по отношению к врагам своего западного берега. К тому же, каждый король Сигнара со времен Гражданской Войны также игнорировал и напряженные отношения с Протекторатом. Каждый оставлял эту проблему в наследство следующему.
Совсем недавно Сигнар пережил трагедию, когда нынешний монарх, король Лето "Младший” Раэльторн (Raelthorne) сбросил своего старшего брата короля Винтера Шестого "Старшего”. Винтер, тиран-параноик, сумел скрыться, но не так давно вернулся из Кровавокаменного Пограничья со странными союзниками. Он пытался взять Корвис, но защитники города отбросили его прочь в кишащие бурями пустоши. Носить корону Сигнара никогда не было легко. Тем не менее, мне немного жаль, что многие его властители оплачивали печали монетой своей чеканки(?!? Немного не понял смысла выражения…) Раннее утро, 15-е Остеша, 602 АР
Я не являюсь желанным гостем здесь, в Суле, и люди смотрят на меня с недоверием. Тем не менее, наемник может найти здесь работу, и у меня есть друзья в местных переулках. С балкона своей комнаты я могу наблюдать торжественную процессию внизу на улице. Здесь невозможно не помнить про силу веры. Вера здесь – связывающая все нить.
Годами историки и политики заявляли, что Протекторат не является полноценной нацией, поскольку договоренности, заключенные после Гражданской Войны, оставили их фактической частью Сигнара. Эти заявления – фарс, и большинство признает Протекторат самым младшим из Железных Королевств. Сейчас не время для рассказа о Гражданской Войне Сигнара. Достаточно будет сказать, что эта религиозная ересь открыла рану, что никогда не исцелится. Те, кто обманывают себя утверждениями про Протекторат как часть Сигнара, не видели битв на Черной Реке, или периодических схваток с участием мечей, копий, огня и молний.
После Гражданской Войны Каспия разделилась, чтобы создать Сул – так на месте, где стоял один город, появилось два. Горькие враги оказались в опасной близости – получилась своеобразная пороховая бочка, ожидающая первой же искры. Остальной Протекторат простирается на безводных и бедных на ресурсы землях, граничащих с опасным Кровавокаменным Пограничьем.
Мениты Сула практикуют строгий культ и верят, что в посмертии их ждет бесконечное наказание, если они не будут следовать Истинному Закону. Жрецы внушают ужас, подобно духовенству первых эпох, и они учат людей подчиняться без вопросов и ожидать плетей за малейшее сомнение. Нигде больше, помимо Протектората, старому богу не поклоняются так полно и неотступно, подобно времени древних королей-жрецов.
Есть Мениты, желающие вернуться к старым временам, что посылают подмогу Протекторату. Я слышал о секретных заводах и оружейнях, так же как и о чудовищных оружейных складах, содержимого которых хватит для вооружения целого народа в кратчайшее время. Я надеюсь, Сигнар будет готов к войне, когда патриарх кинет зов. Ни один человек не должен недооценивать решительность этих фанатиков. Они не падут духом перед превосходящим их количественно или качественно противника и будут сражаться до последнего во имя их бескомпромиссного бога. Я не собираюсь быть здесь, когда этот день настанет. Где-то неподалеку от Сигнарского Залива, конец 602 АР
Я пишу в трюме паровика северной постройки, пересекающего бурные волны в опасном путешествии. Из "вороньего гнезда” я видел тонкую сторожевую башню Адский Крючок, стоящую на южном краю острова, когда-то называвшегося Scharde – сейчас это сердце островной империи Крикса. Немногие чужестранцы, в число коих вхожу и я, имели возможность ходить по черной земле между ордами умертвий и некромеханических конструкций, что называют это место домом. Плыть так близко к острову сейчас угрожает нашей гибелью. Я могу только надеяться, что наш капитан знает свой курс.
Беспокойные и зловредные острова Scharde Разбитого Побережья Сигнара также называются Крикс, Кошмарная Империя. Скелль (Skell) – ее столица, и я боюсь это место сильнее, чем адские земли Уркаэна (Urcaen). Здесь высадился Лорд Торук, и объявил эти острова своими. Он – отец всех драконов, и он правит единолично и беспрекословно. Древние когти Торука сравнивали города с землей, и тысячи чувствовали на своей шкуре бичи его генералов – лич-лордов. Многие не смогли избежать зова войны даже в смерти.
Люди Крикса распространяются из своего островного дома грабить, и высаживают тысячи кровожадных пиратов, мародеров, боунджеков и хеллджеков на берега континента. Некоторые рабы насильно включаются в армии Крикса как некрорабы, напичканные механизмами. С помощью некромантии Лорд Торук поддерживает гигантскую армию, что растет с каждой победой.
Рассвет, 19-е Цинтена, 603 АР
Я смотрю на пересыпаемые штормами пески Кровавокаменного Пограничья и задаюсь вопросом – кто же будет своей волей путешествовать по этим жестоким просторам? Обычно я избегаю этот регион, но сейчас мне необходимо посетить маленький шахтерский городок Тернон Краг (Ternon Crag), расположенный на окраине этих унылых земель.
Кроваво-каменное Пограничье – это выжженная солнцем и продуваемая ветрами пустошь. За ревущими ветрами, миражами и местными чудищами лежат проклятые просторы, называемые Землями Шторма. Если не считать протекторатский город Имер (Imer), единственное человеческое поселение здесь – это Тернон Краг. Шахтеры ведут здесь насыщенную многими опасностями жизнь, добывая золото и уголь из гор, пересекающих пустоши, и не суются в земли на востоке.
За последнее время лишь один человек взглянул в лицо этой опасности. Винтер Раэльторн Шестой "Изгнанник” был заброшен на юг, управляя несовершенным воздушным шаром, и исчез в 594 году. Неожиданно в 603 он вернулся и привел страшных союзников, подобных которым еще никогда не видели на востоке – Скорн (The Skorne).
Я немного знаю про этих Скорн – лишь то, что они сильные воины с жестоким темпераментом. Они сражаются бок о бок с гигантскими чудищами и используют собственное огнестрельное оружие, в том числе пушки. Во время вторжения Старшего чудовища и воины Скорн превозмогли силы гарнизона сигнарского города Корвиса. Кое-то твердит, что Корвис получил помощь божественным вмешательством самого Морроу. Мне интересно – про что свидетельствует появление этих новых захватчиков, и не предвещает ли оно пришествие еще одной темной эпохи, еще одной проверки сил человечества. Известно, что Изгнанник пережил битву при Корвисе, и мне кажется, что его история еще не завершена. Я рад быть простым наемникам, оставляя судьбу народов рукам мудрых. Говорят, покой покинул сны короля Лето. Я, например, не завидую его короне.
Закат, 1-е Остеша, 603 АР
Человечество очень деструктивно, и война всегда окружает нас. Я слышу выстрелы корабельных пушек неподалеку от моего обиталища в Пяти Пальцах. Странно, что я больше не вздрагиваю от этого звука. Там, где солдаты когда-то сражались мечами и копьями, теперь стреляют из пушек и пистолетов, а механики прикладывают все усилия, снаряжая ненадежных, дымящих ворджеков.
Мы сейчас во временном затишье перед бурей. Наши звездные часы часто наступают в суматохе схватки. Я считаю, что пламя жизни Имморена – а может, даже и всего Каэна (Caen) – подпитывается войнами и стычками по всей земле.
Война стала моей жизнью. В то время как надвигается шторм, я чувствую волнение в моем сердце – как будто бьют барабаны, призывая солдат в строй при утреннем тумане. Каждый из нас должен выбрать сторону, взять в руки оружие, поднять флаг и присоединиться к грядущей войне. Лучше пасть в героической атаке, чем погибнуть, сожалея о своей смерти. Мы, воины, запишем кровью свои имена на страницах истории. Если я выживу, я расскажу истории о славе и триумфе, что преодолеют даже саван смерти.
