From THE RETURNED
by James Swallow
Отрывок ”Вернувшегося”
Джеймса Сваллоу.

Небеса над Бритвенной Грядой плакали маслом. Низкой покров облаков, что были серыми как древний камень, протянулся от горизонта до горизонта и неохотно пропускал тусклые отблески сияния огромной белой звезды Гафис. Постоянные ветра гнали по небу облака. Бури стенали среди зазубренных горных пиков и могучими порывами обрушивались на брата Зура.
Он стоял на посадочной площадке, на которую постоянно падали сверкающие капли темного дождя, пахнувшие металлом океана и привкусом гниющей биомассы. Зур наблюдал, как ливень стеной обрушивался на сталь и гранит. Порывы бури привычно обрушивались на здания, которые люди возвели на высочайших утесах. Платформа терялась среди множества откосов, куполов и балконов, которые вырывались из отвесных склонов самой высокой горы Бритвенной Гряды. Самые первые и примитивные племена Гафиса II прозвали её Горой Призраков – не из-за бело-серого камня, но в память множества духов умерших, что скитались по её смертоносным склонам. Впрочем, спустя тысячелетия имя стало подходить ещё больше.
Когда пришедшие с Терры люди ещё не колонизировали планету, вершиной Горы Призраков был настоящий пик – зазубренные шпили, которые вздымались столь высоко, что могли пронзить облачный покров. Ныне на их месте стояла великая обнесённая стенами цитадель - оживший пик, который ремесленники продолбили и превратили в холлы, донжоны и укрепления, чей вид был мрачен и резок. Огромные башни вздымались в направлении каждой стороны света, а скульптуры хищных птиц на их вершине бросали вызов природе и врагам. Эти птицы оправдывали имя великой крепости-монастыря на вершине Призрачной Горы: Орлиного Гнезда.
Зур был наблюдателен, как и стоявший за его спиной величественный орёл. Он щурился из-под капюшона промокшего балахона и ждал, когда бурлящее вспенившееся небо откроет ему то, что станет его долгом. Ветвистая молния ярко сверкнула далеко внизу у поселений Равнинного Города и холмистого побережья, у которого жили племена, а спустя несколько мгновений ветер донёс до его ушей рокот грома, который прорвался сквозь вечное шипение падающего дождя.
Звуки успокаивали Зура. Они казались ему умиротворяющими, и часто вдали от Гафиса, иногда накануне битвы на чуждом мире, Зур размышлял над этими звуками и находил в них сосредоточение. Поэтому, проснувшись этим утром, Роковой Орёл ощутил, что чего-то не хватает. Зур вышел из спальной кельи и заметил проникающие в коридоры дормитория лучи слабого солнечного света, а снаружи – разрыв в облаках и повисшую в воздухе тишину.
Редкость. А в верованиях племен Гатиса – предзнаменование неудачи, когда прекращался вечный плач Того-Кто-На-Троне, а вместе с ним защита, которую обеспечивал Бог-Император Человечества. Некоторое время спустя дождь начался вновь, словно никогда и не прекращался, но Зур стал свидетелем временного затишья и в глубине души потерял покой.

Шедшего через ворота к посадочной площадке Зура ждал человек в балахоне с красной каймой.
Это был Трин – Библиарий Секундус. Мрачное желтоватое лицо старого воителя всегда оценивало Зура. А взгляд не отличался от выражения, которое боевой брат увидел на лице псайкера в тот судьбоносный день, когда Зура приняли в паству. Прошло уже много десятилетий. Трин кивнул в сторону открытых врат и видного сквозь них неба.
-Дождь вернулся, - заметил он.
-Он никуда не уходил, - возразил Зур. Обмен словами стал для них ритуалом.
Щедрый наблюдатель мог бы счесть изгиб губ библиария улыбкой, - Если бы это было так. Открытый свет солнца на пиках… не сулит ничего хорошего.
Зур поправил балахон и развернул капюшон, - У меня нет времени на предзнаменования.
Трин скривился: старый воитель чувствовал наглое враньё даже без колдовского зрения.
-Брат, готов ли ты к этому? – спросил он, повернувшись к пустой посадочной площадке, - Ты не обязан в одиночку исполнить этот долг. Другие...
-Будет правильно, если это сделаю я, - Зур перебил библиария, - Так будет правильно.
Трин обернулся и осматривал брата долгое мгновение, а затем шагнул в сторону.
-Как пожелаешь, - Библиарий ударил кулаком по внутренней двери врат и замер. Заскрипели металлические шестерни раскрывающихся дверей. Трин вновь заговорил, не глядя на брата, - Но помни, Зур. То, что сегодня придёт, то, что ты встретишь… С таким ты ещё не сталкивался.
Нечто в тоне библиария разозлило младшего Орла, - Ты ошибаешься, если думаешь, что я дрогну, когда… если придёт время. Смерть не испугает меня.
Библиарий тихо усмехнулся, - Это-то понятно. Брат, мы Роковые Орлы. Смерть – часть нас.
-Мне известна разница между другом и врагом, - настойчиво произнес Зур, - Я знаю, как выглядит Архивраг. И узнаю предателя, когда вижу его.
Внутренние врата распахнулись.
-Я не сомневаюсь, что ты так считаешь. Но у Хаоса есть лики, которые он тебе никогда не показывал, родич. Не забывай этого, - Трин зашагал обратно в крепость.

Теперь гром раздался ближе – зловещий и достаточно глубокий, чтобы эхом отдаться в костях Зура. Его спутник-дождь обрушивался на посадочную площадку, словно очищая её, готовя к прибытию, а затем Роковой Орёл заметил изменение в звуках бури – новая нота становилась всё громче и быстро приближалась.
Зур поднял глаза в сторону источника звука. Капли маслянистого дождя упали на его лицо и потекли по лабиринту шрамов. Там он увидел силуэт, лишь намекающий на истинную суть, тень с широкими крыльями и крючковатым носом. Пикирующий с протянутыми когтями орёл.
На краткое мгновение резкий звук разогнал облачный покров. И внезапно из мглы вырвался тёмно-серебряный десантный корабль, который быстро опускался на колоннах оранжевого пламени. Дождь стекал со стальных крыльев и резких углов тупого носа ”Громового Ястреба”. Балахон Зура натянулся и затрещал, когда его окатила поднятая потоком воздуха волна, но он не изменил позы часового.
Медленное приземление ровно опустившегося корабля отдалось по всей посадочной площадке. Застонали выключающиеся двигатели, а корабль опустился на гидравлические полозковые шасси , словно радуясь завершению путешествия. Зур заметил движение за окном кабины, но ничего конкретного. Затем он обнаружил, что задержал дыхание, и отчитал себя за это. Астартес боролся с желанием оглянуться через плечо на Орлиное Гнездо. Он не сомневался, что Трин наблюдает из галереи высоко наверху.
Со скрипом шестеренок откинулся посадочный трап ”Громового Ястреба”, сквозь открытый рот которого стали видны тёмные внутренности. Первым наружу вышел неуклюжий сервитор, качая головой и словно размышляя над перфокартой с последовательностью команд. За собой раб-машина тащил телегу, наполовину скрытую под разорванным камуфляжным плащом.
Взгляд Рокового Орла моментально притянуло к проехавшей мимо телеге, поскольку внутри колесного контейнера он увидел легко узнаваемые контуры силового доспеха. Серебряная экипировка с красными и эбеновыми украшениями была ему так же привычна, как узоры шрамов на собственном лице. Это был доспех Рокового Орла, но ни один Сын Аквиллы не терпел бы добровольно такой ржавчины и повреждений.
Когда Зур поднял глаза, то на вершине трапа уже стоял одинокий человек в капюшоне. Он смотрел на свои поднятые вверх ладони, с которых стекали потоки дождевой воды. И напоминал пилигрима, который принимал благословение.
Затем единственный пассажир ”Громового Ястреба” заговорил.
-Дожди, - начал он низким надтреснутым голосом, - Я думал, что никогда не увижу их вновь.
Странник глубоко втянул воздух носом, - Ветер. Я чувствую в нём чамак.
В его голосе была улыбка.
Зур кивнул. Внизу, в лигах от Ирия , великие очистительные заводы биоматерии Равнинного Города работали день и ночь, добывая из корней волнистого морского растения чамак смазочное масло, поэтому в воздухе всегда висел тяжелый смолистый запах. Погибельный Орёл замечал его лишь по отсутствию.
Мгновение прошло, а затем новоприбывший склонил голову.
Он начал спускаться по рампе, но Зур двумя быстрыми шагами добрался до основания трапа и преградил ему путь. Странник запнулся и замер.
-Кто ты? – вопросил Погибельный Орёл, - Да услышат призраки гор твоё имя.
Под капюшоном глаза странника прищурились и похолодели, - Брат, призраки меня знают. Я такой же сын Гафиса, как и ты.
-Ты должен сказать слова, - настойчиво повторил Зур, - Ради протокола.
Руки сжались в кулаки, а затем исчезли под полами промокшего балахона, - Ты говоришь о протоколе для посторонних. Чужаков.
Зур всматривался под капюшон, пытаясь разглядеть следы уверток или злобы.
-Скажи слова.
Странник ничего не ответил, и мгновение тянулось слишком долго. Затем, пожав плечами, он наконец-то подчинился, - Моё имя - Тарик. Воин Адептус Астартес. Брат-сержант почтенной третьей роты ордена Роковых Орлов. И я вернулся домой.
Тарик. Зур помнил день, когда это имя появилось на Стене Памяти в великой Башне Мощей. Он с должным почтением наблюдал, как илот вырезает имя сержанта на полированном черном мраморе, навеки прибавляя его к сотням мертвых воителей. Зур слышал, как капелланы объявили о смерти Тарика и увековечили её в анналах истории Роковых Орлов. Уже два полных гафисских цикла прошло c тех пор, как сержанта провозгласили Астартес Мортус. Промелькнуло много сезонов, а его жизнь присоединилась к чтимым воспоминаниям об уважаемых павших.
Странник наконец-то откинул капюшон и начал спускаться по посадочной рампе.
Зур осторожно шагнул назад и встретил взгляд мертвеца.