|
Пытка, Torment, A. Reynolds
| |
| MisterNurgl | Дата: Суббота, 21.01.2012, 16:10 | Сообщение # 1 |
 Великий нагибатор
Группа: Космодесант
Сообщений: 6217
Статус: Offline
| Пытка
Энтони Рейнольдс
В смерти не было ничего страшного. Он был бы даже рад ей. Его пугало место, расположенное где-то на полпути . Для некоторых это были Крипта, Тартар или Лимбо, для иных – Шеол, Земли Теней или же Безнадежность. На древней Колхиде оно было известно как Барзек. Дословный перевод был простым и недвусмысленным – Пытка.
Говорили, что обреченные скитаться по ее пепельным полям прокляты более, чем кто бы то ни было. Они пребывали здесь, терзаемые призраками, растерянные и заблудшие . Их переполняли бессильная ярость, страсть и раскаяние. Не в силах пройти вперед , но также неспособные вернуться к оставшейся позади жизни, они были заточены посреди серой пустоши и обречены на вечную пустоту.
Впрочем, теперь он знал, что старые рассказы лгали.
Возможность вернуться назад была.
- Буриас, – этому голосу здесь было не место. Это было вторжение. Он попытался не замечать его, однако тот был настойчив.
- Буриас Драк`Шал
Он осознал боль. Она расцвела внутри, нарастая, усложняясь и усиливаясь, пока пламя не охватило каждый дюйм тела. Он ослеп от мук, но все же ухмыльнулся, растянув окровавленные губы в злобной гримасе.
Боль – это хорошо. Боль можно выдержать. Он был жив и еще не помещен в обещанный ему Темным Апостолом ад. Буриас принял боль, позволив ей вернуть его с грани забвенья.
Он знал, где находится – глубоко внутри Базилики Пыток на Сикарусе, мире, который XVII Легион избрал своей родиной. Его приволокли сюда в цепях бывшие братья, но он понятия не имел, насколько давно это произошло. Казалось, прошла вечность.
Постепенно вернулись чувства.
Первым на него обрушился запах. Жаркий, приторный и отталкивающий – вонь умирающего животного. Смрад висел в невыносимо влажном воздухе, словно осязаемый кожей туман - маслянистый, липкий и омерзительный. Его можно было попробовать на вкус. Тошнотворный несвежий пот, обугленное мясо и жженые волосы – ничто из этого не могло в полной мере скрыть зловоние желчи и отмирающей плоти.
Но еще сильнее он чуял кровь. От комнаты разило ей.
Вернулся слух, и он смог разобрать тихий шепот, пение и приглушенное шарканье ног по твердому камню. Он услышал лязг цепей, шипение пара и механический скрежет шестеренок и поршней.
Это не твоя судьба.
Слова были произнесены с уверенностью того, кому не требуется повышать голос, чтобы его услышали. Интонации были знакомы, но он не узнавал их. Буриас попытался ответить, но губы ссохлись, потрескались и кровоточили, а горло было ободрано и болело.
Он сглотнул, ощутив вкус крови, и предпринял вторую попытку.
- Кто ты? – выдавил он.
Я есть Слово и Истина.
- Твой голос… он у меня в голове, – произнес Буриас, гадая, не сошел ли с ума от мучений. – Ты настоящий? Дух? Демон?
Я – твой спаситель, Буриас.
Окружавшее марево медленно обретало четкость. Он смотрел на восьмиугольный сводчатый потолок, который был окутан мраком и освещен лишь горсткой слабо горевших подсвечников, прикрепленных к окружавшим его восьми колоннам. Над ними клубился маслянистый дым, тяжело поднимавшийся вверх.
Буриас лежал на низкой каменной плите, раскинув руки и ноги, прикованные тяжелыми цепями к полу. Опутывавшие его звенья были размером с кулак космодесантника, а на лодыжках, запястьях и шее были замкнуты тяжелые оковы. Плоть вокруг уз почернела, стерлась и сочилась влагой, прогорев почти до кости.
Оковы были покрыты древнеколхидской клинописью. Тщательно скопированные из Книги Лоргара могущественные рунические надписи светились, словно раскаленный камень, воздух дрожал от излучаемого ими адского жара. Также угловатые символы были вырезаны прямо на плоти Буриаса, и в них тоже теплился пылающий жар.
От тела остались руины из грубой рубцовой ткани, ожогов, порезов и следов плети. Священный боевой доспех сорвали с него, часть за частью с нетерпением и алчностью клюющих добычу грифов. Там, где броня с годами срослась со сверхчеловеческим телом, ее грубо срезали мясницкими ножами и клинками, которые, как он подозревал, специально затупили, чтобы сделать работу более долгой и кровавой. Его подвергли всем мукам, какие только возможно представить. Но он не сломался.
Ты уже сломлен, но твой разум отказывается смириться с этим.
- Ты лжешь, – судорожно выдохнул Буриас.
Нет. Я здесь, чтобы помочь тебе.
- Ну так помогай!
Взгляни налево. Это выход.
С некоторым трудом, вызванным болезненной ограниченностью движений, Буриас повернул голову. Перед ним была усиленная дверь камеры. Она была закрыта и заперта на засов, с ее поверхности, словно отмершая кожа, сыпались чешуйки ржавчины. Дверь была массивной, толстой и прочной. На окружавшем ее камне были высечены рунические обереги.
В тени ниш по обе стороны от двери сгорбились два громоздких экзекутора. Огромные даже по сравнению с космодесантником и чем-то слегка напоминавшие обезьян механо-демонические часовые казались полностью безжизненными, если не считать непрестанно моргающих во мраке глазных сенсоров. Бронированные чудовища, чья ярость едва сдерживалась, механические конструкции были сооружены на основе мозга и нервной системы, некогда принадлежавших людям, хотя в стальных телах уже давно были заключены демонические сущности.
Пробудившись, они с легкостью могли бы разорвать его надвое громадными силовыми кулаками. Даже будучи ослабленным, скованным, измученным и лишенным брони, Буриас уставился на них прищуренным взглядом высшего хищника, оценивающего соперников.
Мускулы напряглись, когда тело откликнулось на желание сражаться, но он был надежно связан и знал, что любая попытка разорвать путы тщетна. На спасение не было надежды.
Тебя держит в заточении лишь твое собственное восприятие, Буриас. Ничего более. Ты веришь, что выхода не существует, и потому его действительно нет.
- Ты можешь читать мои мысли, – произнес Буриас.
Да. Ты понимаешь, что говоришь не вслух?
- Кто ты?
Ответом на вопрос Буриаса стала тишина.
- Ты Драк`Шал?
Опять молчание.
Дремлющих экзекуторов внезапно заслонила прошаркавшая перед ним бессвязно тараторящая темная фигура. Вокруг появилось еще больше таких закутанных в одеяния, внимательных, шепчущих фигур, чьи лица скрывались в тенях глубоких капюшонов. Это были омерзительные существа, сгорбленные и истощенные, сквозь их черные облачения явно просматривались очертания ребер и позвонков. Руки были серыми и тонкими, словно у трупа. Из плоти выходили проржавевшие кабели и трубки, сочащиеся похожей на молоко жидкостью. Костлявые пальцы оканчивались набором игл, крючьев, клинков и кронциркулей. Все это было запятнано кровью. Его кровью.
К расположенным посередине каждой из восьми колонн помещения закрытым альковам были навсегда подключены лоботомированные канторы. Они издавали долгие и монотонные потоки литаний связывания и сдерживания, все их существование сводилось к одной лишь этой обязанности. Глаза удерживались открытыми при помощи проволоки, а чрезвычайно тучные тела имели бледный оттенок, присущий существам, которые никогда не видели дневного света. Перед ними непрестанно разворачивались свитки бумаги. Рты кровоточили от силы громко зачитываемых слов.
Все в камере, от рунических оков до надписей над дверью и заунывного пения канторов, служило единственной цели – гарантировать, что демон Драк`Шал остается крепко связанным, усмиренным и неподвижным.
Пока демон внутри него дремал, Буриас был таким же, как и любой из братьев-воителей Воинства, полубогом войны в сравнении с более слабыми неусовершенствованными существами, но все же лишь тенью себя былого. Он едва ощущал присутствие демона, и это терзало его больше, чем любая физическая мука. Как будто он утратил часть самого себя, нечто столь неотделимое от его сущности, что по ощущениям его словно рассекли надвое.
Демон был заключен в его плоти в первые дни после принятия в Легион. Он был одним из немногих особенных, кого с обилием ритуалов и предосторожностей избрали для этого пути. Мало кто из братьев-воителей мог пережить обряды одержимости. И еще меньше из них смогли подчинить себе демона после слияния.
Разумеется, был период борьбы, когда Драк`Шал пытался захватить главенство, однако Буриас победил, утвердившись в своем господстве. Он переродился. Вся прошлая жизнь забылась.
Драк`Шал дал ему силу – огромную силу – а также скорость, хитрость и чрезвычайно ускоренную регенерацию, благодаря которой Буриас восстанавливался после ран, которые убили бы любого другого космодесантника. Он сражался на фронтах тысячи войн, но от бесчисленных полученных им ран не оставалось ни единого шрама – до настоящего момента. После слияния с демоном все его чувства обострились, выйдя за пределы того, что он когда-либо мог представить. Он мог видеть в абсолютной темноте без помощи оптических улучшений шлема. Ощутить вкус капли крови в воздухе с расстояния в сотню метров. Бежать со скоростью бронетранспортера «Носорог» и не останавливаться целыми сутками. Силой он легко мог сравниться с пятью своими братьями из числа Несущих Слово.
- Ты ничто без Драк`Шала. – сказал Мардук, стоя над ним после того, как удерживавшие его ныне оковы заварили. Буриас и Драк`Шал взревели как один, зная, что произойдет, но не имея возможности предотвратить это. Темный Апостол улыбнулся, когда руны полыхнули огнем, загоняя демона в насильственный сон. – Это наказание за твое предательство, Буриас.
От этого воспоминания мышцы напряглись, а губы скривились в оскале.
Тебе выбирать, каким путем идти, Буриас. Слева свобода, справа же – рабство.
Буриас откуда-то знал, что увидит справа, но все же был вынужден взглянуть. От ужаса увиденного он на мгновение оказался где-то в другом месте: захлебывающийся, ослепший и кричащий.
Этот миг прошел так же быстро, как и наступил, и он уставился в глубокий альков, похожий на логово какого-то громадного зверя. В тени неподвижно сгорбилась механическая темница, которой суждено было навеки стать гробницей Буриаса.
Дредноут.
Боевые машины колоссальной мощи с корпусом, покрытым тяжелой абляционной броней, и суммарным вооружением, сопоставимым с танком передней линии, дредноуты были сконструированы в начале Великого крестового похода. Всякий раз, когда Легион терял боевого брата, вместе с ним утрачивалось богатство добытых тяжким трудом знаний и мудрости, особенно если речь шла о капитане или ветеране. Дредноут был создан, чтобы дать величайшим воинам и героям Легиона возможность жить даже после получения смертельных ран.
Это была благородная цель, казавшаяся очень достойной, однако марсианские создатели машины не предвидели ужасного и мучительного существования, которое были вынуждены терпеть помещенные внутрь. После утраты телесных чувств их существование было пустым и бесконечным. Они были обречены никогда более не испытывать физических ощущений и оказывались отрезаны от всех и вся.
Для этих несчастных то единственное, ради чего их генетически взрастили и натренировали – война – теперь было бездушным и не приносящим удовлетворения переживанием. Они превращались в живые боевые машины, способные сеять опустошение на целых полях сражений, однако жестоко лишенные возможности извлечь из этого удовольствие. Им никогда не суждено было вновь испытать прилив адреналина в бою, отдачу болтера в руках или увидеть, как жизнь покидает глаза достойного противника после смертельного удара. Годы превращались в десятилетия, десятилетия – в века, века – в тысячелетия, и несчастные души, приговоренные к ужасающей полужизни, медленно и неотвратимо погружались в безумие, наполненное тоской по всему, что они утратили, и ненавистью к тем, кто их заточил.
Поэтому требование Мардука взять Буриаса, здорового и живого воителя Воинства, и насильственно поместить его внутрь было проявлением чистой злобы и варварства. Желание скорее заставить вечно страдать Буриаса, чем вырвать из хватки смерти смертельно раненого брата-воителя, говорило о мстительности Темного Апостола.
Буриас с нарастающим страхом уставился на громадную неподвижную машину.
Та стояла на толстых бронированных ногах, ширина массивного торса была почти равна росту машины. Обе руки оканчивались громадными силовыми когтями, спокойно свисавшими по бокам. Архаичный и устрашающий шлем – один из ранних Мк-II – был наполовину скрыт воротом из усиленного адамантия. Линзы дредноута были темными.
Машина являлась древней реликвией, святилищем темных богов, и ее броня представляла собой творение несравненного мастера. Каждый сантиметр темно-алой шкуры был покрыт затейливо вырезанными священными текстами, а по краям каждой пластины шли шипастые металлические ленты. С восковых печатей свисали полосы пергамента, исписанные длинными псалмами священного текста.
В груди дредноута зияла пустота. Место для саркофага. Там будет погребен Буриас, и вовсе не как прославленный мученик XVII Легиона – все его раны были результатом пыток, устроенных хирумехами Воинства. Нет, его поместят в дредноут в качестве наказания за то, что он осмелился выступить против своей клятвы повелителю Мардуку.
Позади находился второй алтарь, повторявший плиту, к которой он был прикован. На нем покоился саркофаг. Его саркофаг. Он был до краев заполнен жидкостью и ребристыми шлангами, через кромку перевешивались кабели и трубки. Некоторые были подсоединены к стеклянным цилиндрам, заполненным мутной амниотической жидкостью, прочие же безжизненно обвисли, словно паразиты, ожидающие прикрепления к носителю.
Гроб был небольшим. Чтобы Буриас поместился внутри, ему ампутируют руки и ноги. В нервную систему воткнут кабели и провода, в кору головного мозга загонят импульсные иглы. В него вставят питательные трубки, ребристые шланги и кабели, и легкие заполнятся насыщенной кислородом жидкостью. После того, как гробницу запечатают, ее уже никогда нельзя будет открыть.
Во время войны его поместят в дредноут и выпустят на врага, но все прочее время саркофаг будет лежать без действия, собирая пыль в крипте «Инфидус Диаболус». Лишившись внешних раздражителей, он тем не менее будет пребывать в сознании, запертый в Пытке…
Реально лишь то, что ты решил принять.
- Ты говоришь одними загадками, - огрызнулся Буриас. – Ты говорил, что пришел помочь мне.
Так и есть.
- Тогда скажи, как выбраться из темницы.
Разбей оковы.
Буриас осекся.
- Что?
Разбей оковы, и станешь свободен.
Вот так вот просто, насмешливо подумал Буриас.
Так просто.
Буриас усмехнулся и слегка качнул головой. Потакая бесплотному голосу, он потянул за связывающие его узы. Заскрежетал зубами и застонал от натуги, но металлические звенья нисколько не поддались. Он прекратил усилия. Оковы были слишком крепкими.
Они не слишком крепки, Буриас. Вера – путь к свободе. Поверь, что ты в силах сокрушить их, и сможешь сделать это.
Буриас сделал глубокий вдох, собираясь с силами.
- Ломайтесь, ублюдки, - прошептал он, а затем рванулся в цепях со всей своей чудесной генетически усовершенствованной силой. Истерзанная, освежеванная мускулатура напряглась, вены чудовищно вздулись, словно ползущие под кожей черви. Он взревел, натягивая цепи и используя запасы сил, о существовании которых и не знал.
Он ощутил, как внутри него что-то движется.
Вырезанные на оковах клинописные символы вспыхнули от нарастания тлевшей в них мощи. Тягучая интонация канторов чуть-чуть усилилась, став более напряженной, а двое дремлющих механодемонических экзекуторов, приставленных охранять его, пробудились, подавшись вперед на громадных металлических шарнирах и издавая из вокс-регистров гнусавое пощелкивание.
Зрение Буриаса затянуло красным, все тонуло в звуке пульсирующей в ушах крови. Он не слышал, но знал, что продолжает реветь. Рунические обереги раскалились добела, и Буриас уловил приглушенный запах горящей плоти – кожу вокруг кандалов снова сжигал жар металла. Но он едва ощущал это.
Экзекуторы двигались вперед, приближаясь, установленные на предплечьях роторные автопушки щелкали и трещали. Он приподнялся на плите, спина выгнулась от напряжения.
Первая слабина в оберегах появилась, когда один из канторов начал подергиваться. Его речь стала сбивчивой, и он забился в конвульсиях. Из ноздрей и ушей хлынула кровь.
Что бы ни поразило кантора, оно было явно заразным, поскольку его соседи начали трястись и заикаться. Пение лишилось связности и внезапно превратилось в спутанную неразбериху спорящих и запинающихся голосов.Удерживающие Буриаса пылающие руны прерывисто засверкали, а роторные пушки экзекуторов с визжанием начали вращаться. С воплем, от которого замерцала реальность, демон внутри Буриаса рванулся на поверхность, поднимаясь, словно чудовище из глубин. Охранительные руны разлетелись на мелкие блестящие осколки, а в мозгах поющих канторов произошло массовое кровоизлияние.
Драк`Шал оказался на свободе.
Преображение произошло быстро. Очертания Буриаса замерцали и исказились, словно изображение в дефектном пиктоскопе, мечущимся туда-сюда между двумя несовместимыми картинками. Как будто два существа с абсолютно разной физиологией боролись друг с другом за место, и законы реальности не знали, кому отдать предпочтение. Вместо того, чтобы делать выбор, два изображения расплывались, становясь одним.
Изо лба Буриаса Драк`Шала выросли изогнутые рога, а плечи внезапно раздулись от дополнительной мускулатуры, плоть меняла форму, словно воск. Из локтей и по всей длине позвоночника вырвались зазубренные шипы, а на ребрах предплечий проступили костяные гребни. Пальцы срослись, образуя толстые когти длиной с бедро смертного. Алое адское пламя полыхнуло в глазах, которые представляли собой резко удлинившиеся прорези на звероподобном лице. Тонкие губы растянулись, демонстрируя зазубренные зубы хищника.
Все изменения произошли в течение миллисекунды, быстрее, чем механодемоны-охранники успели зафиксировать угрозу и открыть огонь.
Чувствуя свирепый прилив порожденной варпом силы, Буриас Драк`Шал метнулся вверх. Руки и шея вырвались из сдерживавших его оков, без усилия разорвав толстые звенья. Одна из цепей выдержала, но удерживавшая ее тяжелая скоба выдралась из пола, прихватив с собой кусок рокрита размером с человеческий торс.
Ноги Буриаса Драк`Шала оставались скованы, и он крутанул цепь, словно кистень, когда экзекуторы начали стрелять. Глыба рокрита с размаху врезалась одному из них в висок, бронированный череп смялся, разбрызгивая кровь и изъеденную раком мозговую ткань. Грубая и жестокая мощь удара почти сорвала голову конструкции с толстой от сервоприводов шеи. Потеряв равновесие, автопушка перечеркнула комнату шквалом крупнокалиберных зарядов, которые разорвали тела одетых в черное слуг и оставили выбоины на дальней стене. На пол посыпался ливень выброшенных гильз.
Второй экзекутор поливал Буриаса Драк`Шала яростным огнем, но одержимый Несущий Слово уже двигался так быстро, что глаза смертного не смогли бы за ним уследить. Он использовал собственную инерцию, чтобы скатиться с запятнанной кровью каменной плиты, разорвав цепи, которыми были скованы его ноги. Он вертелся, уходя от выстрелов, а за ним следовали разрывы.
Небрежным толчком Буриас Драк`Шал отшвырнул назад одного из трусливых мучителей в черных плащах. Тот пролетел десять метров по воздуху и с тошнотворным влажным хрустом ударился об одну из колонн. Буриас снова взмахнул цепью с грузом, раскручивая ее в направлении все еще остававшегося на ногах экзекутора.
Механодемон прекратил стрелять и протянул руку, чтобы поймать цепь в начале замаха. Массивные звенья трижды обмотались вокруг бронированной перчатки, глыба рокрита ударилась о броню на предплечье и раскололась. Свирепо рванувшись, экзекутор схватил цепь, и Буриас Драк`Шал, пошатнувшись, рухнул на колени.
Звероподобная конструкция триумфально взревела и с удивительной быстротой рванулась вперед, опираясь на все четыре конечности. Она высоко подняла громадный кулак и обрушила его вниз, намереваясь вбить Буриаса Драк`Шала в пол.
Одержимый воин перекатился, и удар экзекутора пришелся по плиткам пола. От удара побежали трещины, вся комната сотряслась. Буриас Драк`Шал пополз прочь, но экзекутор сумел ухватиться за все еще пристегнутый к левой ноге короткий кусок цепи. Издав торжествующий рык, оглушительно раскатившийся в замкнутом помещении, существо оторвало его от пола и ударило сначала об одну из каменных колонн, а затем - о противоположную стену.
Буриаса Драк`Шала швыряло из стороны в сторону, летела пыль и крошился камень. Один из прятавшихся в углу слуг в черном одеянии был раздавлен, он оказался на пути дикой ярости экзекутора, и его хрупкие кости разлетелись под весом одержимого воителя.
Затем Несущего Слово жестоко швырнуло через всю комнату. Он врезался в дальнюю стену, треснувшую от удара, и рухнул на пол. Привстав на одно колено, он сплюнул кровь, на мгновение ослепнув от боли.
Экзекутор взревел и снова двинулся на него.
Двигайся. Прыгай вправо.
Буриас Драк`Шал метнулся вбок, как велел голос, и экзекутор со страшной силой врезался в стену. С потолка посыпалась цементная пыль, а по стене, будто вены, побежали трещины. Плечо чудовищного экзекутора ушло в камень на полметра, колоссальная мощь удара, казалось, на мгновение оглушила его.
Убей его.
Зарычав, Буриас Драк`Шал взлетел вверх по бронированному телу экзекутора, карабкаясь на сгорбленные плечи, пока тот пытался выбраться из крошащейся стены. Из решетки вокса вырвался яростный рев мусорного кода, и существо крутанулось, пытаясь сбросить его, однако Буриас Драк`Шал удержался, крепко вцепившись одной рукой в край панциря и глубоко всадив когти в керамит. Бронированная шкура экзекутора могла сравниться с толщиной лобовой брони боевого танка «Хищник», однако сочленения были сравнительно уязвимы. Недостаток компенсировался наложением пластин обшивки друг на друга и прикрывающим шею высоким воротом, но это была мощная защита против фронтальной атаки, стоящему на плечах врагу мало что можно было противопоставить.
Буриас Драк`Шал начал вгонять когти свободной руки в открытую шею экзекутора, врубаясь в плотно сжатую массу пучков волокон, сервоприводов и ребристых кабелей. Забрызгивая лицо Буриаса Драк`Шала, выплеснулись масло, млечная жидкость и зловонная синтекровь. Из ран ударили искрящиеся разряды электричества, и экзекутор взбесился.
Безумно вертясь, ревя и вопя, он отчаянно попытался сбросить меньшего по размерам противника. Существо попробовало впечатать Буриаса в одну из колонн, со всей силы рванувшись назад, но тот удержался, рубя шею, вырывая кабели и синтетические мышечные волокна,подбираясь к расположенной глубже уязвимой нейропроводке.
Рев-сводка механодемона сменился жалобным трескучим визгом – начала отказывать нервная система. Он, подергиваясь, рухнул на пол, под ним растеклась жизненная жидкость, беспрепятственно бежавшая из растерзанной шеи. Существо цеплялось за жизнь, тщетно пытаясь выпрямиться, однако оно полностью утратило координацию и не могло подняться.
Буриас Драк`Шал прикончил его, пробив одним из когтей затылок бронированного черепа, а затем перевел дикий взгляд на группу меньших существ, прятавшихся по углам комнаты, намереваясь выплеснуть свою ярость на их плоть.
Уходи. За тобой идут остальные.
|
| |
| |
| MisterNurgl | Дата: Суббота, 21.01.2012, 16:10 | Сообщение # 2 |
|
Великий нагибатор
Группа: Космодесант
Сообщений: 6217
Статус: Offline
| Щерясь, он двинулся к перепуганным аколитам.
Перекрученная и сорванная с петель громадная дверь камеры вылетела наружу. Она врезалась в противоположную стену, и Буриас Драк`Шал выскочил через зияющий проем в широкий тенистый коридор. Его руки по локоть покрывала запекшаяся корка, а подбородок был забрызган яркой кровью. Снаружи камеры стояли четверо часовых. Буриас Драк`Шал не остановился поразмыслить, почему они не вошли в камеру на звуки развернувшейся внутри какофонии насилия, хотя можно было бы предположить, что в этом месте подобные звуки не были чем-то необычным. Они набросились на него с гудящими от энергии фальшионами и умерли, продолжая сжимать в руках оружие.
Когда его плоть принадлежала ему самому, Буриас был превосходным и искусным воителем, уравновешенным и элегантным.
Но когда он становился единым целым с демоном, то превращался в чистую звериную ярость.
Он оторвал голову одному из часовых и вырвал зубами горло следующему. Третий погиб, когда броню на груди пробили демонические когти, а последнего отшвырнул прочь удар тыльной стороной руки, который был столь силен, что раздробил стражу хребет. Не останавливаясь, Буриас Драк`Шал покрутил массивной головой из стороны в сторону, пробуя воздух на вкус.
Потолок был высоким и сводчатым. Наверху, на шипастых контрфорсах, словно горгульи, сидели демоны-катарты, которые безразлично наблюдали за ним. Мрак скрывал лишенные кожи тела от глаз смертных, но Буриас Драк`Шал видел их отчетливо и оскалился на них.
Группы облаченных в рясы кураторов и связанных клятвой слуг разбегались от него, падая второпях и завывая. Кающиеся, чью плоть крест-накрест пересекали нанесенные ими же самими раны, преклоняли колени, взывая к нему и с мольбами воздевая тонкие, словно принадлежащие скелетам, руки. Наклонив голову набок, он не обращал на них внимания, внимательно прислушиваясь.
По залам разносился мрачный звон тревожных колоколов. Он слышал голоса, громко рявкающие приказы на боевом диалекте Колхиды, и топот по камню тяжелых подбитых гвоздями башмаков, которые направлялись в его сторону. До него донесся звук включаемого оружия. Он безошибочно различил гудение плазменного оружия и электрическое потрескивание хлыстов покорности.
Зарычав, Буриас Драк`Шал сорвался с места и скачками понесся по коридору навстречу звукам. Каждый прыжок рвал кладку, когти зарывались глубоко, толкая его вперед, спешка и ярость добавляли скорости. Он повернул по коридору на полном ходу, инерция вынудила его вскочить на стену, но продвижение не замедлилось, а только ускорилось.
Он обрушился на приближающихся воинов с неудержимой силой громового удара, спрыгнув посреди них и начав убивать раньше, чем те вообще заметили его присутствие или подумали поднять оружие.
Они принадлежали к принесшему клятву верности воинскому клану Сикаруса - усовершенствованным пост-людям, которых XVII Легион вывел для ритуальных схваток. Их лица скрывались за масками изолирующих дыхательных устройств и внешними оптическими прицельными приспособлениями, а нервную систему захлестывали гиперстимуляторы. Они бы никогда не сравнились с одним из Легиона, однако были хорошо подготовленными,элитными войсками, заслуживавшими уважения.
Впрочем, перед яростью Буриаса Драк`Шала воины были словно дети. Трое из них погибло, не успев даже поднять руку для защиты.
Возвышаясь над ними на высоту головы и плеч, Буриас Драк`Шал пробивался через их ряды, разрывая и убивая. Он отшибал вбок разворачивающиеся к нему стволы, и воины клана невольно убивали собственных братьев выстрелами мощных хеллганов и плазменными зарядами в бешеной неразберихе. Буриас сносил головы с плеч и выдирал руки из суставов. Разбивал черепа о стены прохода и рассекал глотки скользкими от крови когтями. Извивающиеся хлысты покорности пытались обвить его, но он был слишком быстр, и их хозяева погибли, забрызгивая стены горячей кровью. Все это время Буриас Драк`Шал не переставал наблюдать за возвышавшейся позади толпы фигурой громадного воина. Это ему принадлежал услышанный голос, который выкрикивал приказы на языке мертвой Колхиды. Он был одним из Воинства, братом, Несущим Слово, бок о бок с которым Буриас сражался бессчетные годы. Его звали Эшмун, и он входил в 16-ю когорту.
Почтенный ветеран Эшмун был стойким и искусным воителем, которого, как вспомнил Буриас Драк`Шал, предназначили для более великих свершений после того, как в ближнем бою на имперском мире Борос Прим он расправился с тремя Белыми Консулами, ублюдочными генетическими потомками примарха Ультрадесанта Жиллимана. В ходе сотни войн они были товарищами, сражаясь на бессчетном количестве миров против всевозможных противников. Однако во мраке душных коридоров узы братства оказались забыты.
Когда Буриас Драк`Шал прыгнул к нему через свалку, Эшмун обнажил цепной меч, держа оружие обеими руками. Моторы клинка взревели, и адамантиевые зубья завертелись в боевой готовности, расплываясь в движении.
- Пора умирать, сукин сын, - гортанным булькающим голосом взревел Эшмун.
Воин был полностью закован в полный боевой доспех, но даже он не смог устоять перед яростью Буриаса Драк`Шала. Одержимый воитель принял взмах цепного меча Эшмуна на предплечье, позволив жужжащим лезвиям разорвать плоть. Те глубоко вгрызлись, визжа и выбрасывая сгустки крови и осколки кости, а затем намертво застряли.
С вышедшим из строя оружием воин был не в состоянии отразить ответный удар Буриаса Драк`Шала, который пробил личину рогатого шлема и вогнал в череп полуметровый коготь.
Эшмун умер мгновенно, но продолжал стоять, пока Буриас Драк`Шал не выдернул руку. Только тогда Несущий Слово рухнул на пол, словно марионетка с обрезанными нитями.
Буриас думал, что убийство одного из братьев-легионеров сильно отзовется внутри, однако этого не произошло. Всего лишь еще одно убийство.
Приближались другие сородичи. Он чуял их запах в воздухе.
Это Помазанники.
Какая-то его часть хотела сражаться, однако эта схватка была не из тех, которые он мог выиграть. К тому же он знал, что ему не даруют небытие – Темный Апостол был слишком злобным для этого. Он будет драться, и от его руки погибнет немалое их число – включая Кол Бадара, если Корифей осмелится выйти против него – но в конечном итоге Буриас Драк`Шал падет.
Окровавленного и изломанного, его отволокут обратно в камеру, снова свяжут и скуют оберегами и рунами. Канторов заменят, и их монотонный речитатив возобновится. А когда Мардуку надоест, его разорвут на части и запечатают в избранном для него бронированном саркофаге.
Провести вечность в ящике, медленно и неуклонно сходя с ума, было не той судьбой, которую он для себя желал.
Ты должен двигаться быстро.
Он перешагнул через труп Эшмуна и, ни на секунду не задумавшись, расправился с последними воинами клана на своем пути.
А затем побежал, ведомый на каждом шагу звучащим в голове голосом.
От основных проходов, словно многочисленные капилляры, вены и артерии, ответвлялись неисчислимые боковые коридоры, вестибюли и туннели. С каждым поворотом их становилось все больше – тысячи проходов расходились запутанными сообщающимися лабиринтами, будто замысловатая паутина.
И голос всегда направлял его.
Невозможно было определить, сколько здесь находилось страдающих, мучимых и терзаемых целую вечность людей. Впрочем, он обдумывал это вопрос всего лишь мгновение. Какая разница? Он на свободе, а все остальное не относится к делу.
Буриас проходил мимо сотен тяжелых дверей и камер, большинство из которых были закрыты и заперты на засовы. Из многих доносились крики страдания, вопли и плач. Кураторы этого адского места хорошо знали свое искусство. Казалось, что коридоры будут тянуться вечно. Можно было на протяжении дюжины жизней блуждать по одному уровню и не побывать в одном и том же коридоре дважды, а под землей располагались многие сотни уровней, вырытые в удушливой пылающей сердцевине демонической планеты, и постоянно выкапывались все новые.
Скованные узники с зашитыми глазами и ртами останавливались и поднимали мертвенно-бледные головы, когда он проносился мимо. Принуждая к покорности, их хлестали плетями облаченные в черное кенобиты, чьи лица были скрыты под масками из мертвой плоти.
По самым темным коридорам бродили уроды, в мясистых спинах которых были хирургически созданы жаровни. Они существовали лишь для того, чтобы нести свет туда, где задерживались тени. В потаенных альковах тела прозелитов бичевали ухмыляющиеся каратели, орудовавшие шипастыми кнутами, которые росли из обрубков запястий. Бесконечными рядами шаркали десятки тысяч кающихся, терпеливо и добровольно ожидавших ритуального жертвоприношения. Их разум был парализован и превращен в кашу бессвязными воплями парящих Диссонансов. Многие стояли в колонне неделями. Вокруг слабых и больных, ожидая, когда они упадут, кружили плотоядные херувимы. Буриас Драк`Шал снова сошелся в бою со своими пленителями у подножия величественной широкой спиральной лестницы, которая, закручиваясь, уходила в незамутненный мрак. Воздух пронзили вспышки лазерного огня, а автопушки однозадачных рабов-стражей разорвали в клочья разукрашенные фресками стены, пытаясь навестись на его быстро двигавшуюся тень.
Он расправился со всеми, кто встал у него на пути, и запрыгал по громадным ступеням, перескакивая по восемь за раз. Буриас Драк`Шал поднимался на верхние ярусы Базилики Пыток. Его, не переставая, преследовали следы запаха Помазанников.
Он не знал, сколько времени бежит. Драк`Шал ушел, скрывшись внутри и оставив его выжатым и страдающим от боли. На Сикарусе всегда было трудно определить время. Здесь оно не имело надежных критериев, его течение определялось приливами волн эфира. Внутри базилики оно текло медленнее, чем где бы то ни было на демоническом мире, ветры завихрялись вокруг поддерживаемых контрфорсами стен, становясь вялыми и медлительными. Это не было случайностью – место постройки тщательно выбиралось, чтобы усилить и продлить страдания тех, кто находится внутри.
Тем не менее Буриас еще никогда настолько не терял ориентацию, как теперь. Возможно, он бежал несколько минут или же многие недели. Все произошедшее с момента побега из камеры слилось в нечеткое размытое пятно.
Он смутно вспомнил неудержимую потребность, которая вела его наверх базилики. Временами он поднимался по узким спиралям винтовых лестниц, где разносились призрачные вопли и стенания. Иногда подтягивался по зияющим шахтам подъемников, поочередно хватаясь руками за скользкие от смазки и маслянистой сажи цепи. Полз по трубам, залитым жидкой грязью и карабкался по вертикальным каналам, куда обычно сбрасывали трупы, чтобы изломанные тела падали в чрево планеты. Он сражался и убивал всех, кто пытался остановить его продвижение. Было ли что-либо из этого реальным? Все казалось сном. Буриас пытался сконцентрироваться на ускользающих и обманчивых воспоминаниях, но они были бесплотны, словно дым, и растворялись, будто призраки, при попытке ухватиться за них. Когда он пытался понять, что происходит, то казалось, что в сознании проворачиваются ножи. Он тер плечи, ощущая в них фантомные боли – остаточные явления пыток, возможно – и приводившее его в замешательство, раз за разом возвращавшееся онемение в руках и ногах.
В легких было тяжелое ощущение сырости, от которого дыхание становилось затрудненным и болезненным. Он слышал где-то неподалеку глухой звук повторяющихся ударов, словно металл бил по камню.Буриас упал на колени, острая тошнота угрожала оказаться сильнее него. Тряся головой, он пытался сфокусироваться на реальности – на том, что видел, слышал, осязал и ощущал. Нельзя было позволить себе соскользнуть. Только не сейчас.
- Ты еще здесь, дух? – прорычал он.
Я не дух. Но я здесь.
- Что происходит? – выдохнул он. – Что со мной творится?
Ты балансируешь на краю Пытки. Ты должен продолжать двигаться, иначе уступишь.
- Мне этого не вынести, - произнес Буриас. – Откуда мне знать…
Сконцентрируйся на том, что чувствуешь. Камень под руками, боль в мышцах. Кровь во рту.
Буриас сделал, как велел голос. Тошнота и пульсирующая в голове боль отступили вместе с металлическим стуком.
Силы медленно возвращались, и он вновь поднялся на ноги.
Твои преследователи снова приближаются.
- Тогда уведи меня отсюда, – отозвался Буриас.
Казалось, что прошла целая жизнь, пока он, моргая, не выбрался из тьмы и не обнаружил, что находится на одной из секций усеянной шипами стены с бойницами высоко на базилике. Над ним высились громадные шпили, турели, башни и купола многокилометровой высоты, который стремились к пылающему небу. Окутанные адским пламенем две обсидиановые луны смотрели вниз, словно немигающие глаза богов. В тепловых потоках и вихревых восходящих течениях лениво описывали круги катарты, изредка спускавшиеся попировать содрогающимися телами принесенных в жертву. Его привели к громадному собору, но неустанные преследователи гнали еще выше. Выходы на нижних уровнях усиленно охранялись воинскими кланами, сторожевыми орудиями и боевыми братьями 34-го Воинства. Выбраться там не было шансов.
Он позволил себе на мгновение оглядеть поверхность Сикаруса – мира, ставшего родиной Несущих Слово. По выжженной планете, насколько хватало глаз, простирались плотно прижатые друг к другу обширные соборы, храмы, церкви и башни гехемахнет. Многие из грандиозных сооружений достигали в высоту дюжины километров и более, однако Базилика Пыток вздымалась выше всех.
Поверхность Сикаруса постоянно изменялась, поднимаясь все выше к небесам и владениям богов. Непрерывно возводились более крупные и экстравагантные места поклонения, которые сооружались поверх старых рассыпавшихся зданий, словно тянущиеся к солнцу и душащие соперников лесные деревья.
На низкой орбите, словно кружащиеся пустотные акулы, висели древние боевые корабли, многие из которых служили Легиону со времен Великого крестового похода. Над ними вращалось сводящее с ума небо.
Варп был наполнен пылающим свечением и пульсирующей эфирной энергией. В бушующем огне можно было частично разглядеть не поддающиеся описанию полубожественные сущности – огромные фигуры, которые сплетались и корчились, делая боевые корабли похожими на карликов. Кое-где вниз тянулись жадные щупальца, вытягивавшиеся в направлении рвущихся ввысь строений Сикаруса.
Буриас перегнулся через зубцы стены и посмотрел вниз. Башни и летучие контрфорсы внизу окутывал прилипчивый желтый туман, который полностью заслонял небосвод и более низкие сооружения. В дымке появлялись громадные демонические лица, рычавшие и ревевшие в беззвучном неистовстве. Казалось, они силятся подняться и поглотить его, но не могут вырваться из гряды облаков. Он осознал, что блеклые и злобные очертания заворожили его.
Помазанники приближаются к тебе.
Мимо головы Буриаса просвистел болт, и он метнулся в сторону, пригибаясь за укрытием. Спустя долю секунды после пролета реактивного заряда до него донесся глухой звук попадания.
Он обругал сам себя за то, что не почувствовал, насколько близко подошли преследователи.
Бросив взгляд за край арочного проема, он увидел Помазанников – Несущих Слово в громоздкой терминаторской броне. Они появились из темноты и, подняв оружие, воинственно зашагали к его позиции. Линзы шлемов засветились красным, когда автоцелеуказатели зафиксировались на нем. Он с проклятием нырнул обратно за угол балкона. Ударил потрескивающий заряд мелты, от которого рокрит расплавился и потек, словно сироп.
- Ты завел меня в тупик, дух, - рявкнул он.
Для нас смерть – это не конец, Буриас.
За спиной на угол, разрывая кладку, обрушилось еще больше выстрелов.
- Ну и куда тогда?
Вверх.
Драк`Шал моментально вернулся, и Буриас подскочил вертикально вверх, уцепившись когтями за выдававшийся в шести метрах над балконом уступ. Край начал крошиться, и он задергался в поисках опоры, ощущая головокружительное притяжение пустоты внизу. Найдя упор для ног, Буриас снова совершил мощный прыжок вверх, ухватившись одной рукой за нижнюю часть рогатого изваяния. Повиснув, он заметил, как на балконе внизу появляются Помазанники. Подтянувшись, он вскарабкался на демоническую каменную фигуру, как раз когда они вскинули оружие и выпустили в его сторону поток огня.
Под уничтожающим обстрелом статуя раскололась. Воздух вокруг рассекли болтерные заряды и каменные осколки. Пролилась его кровь, и он ощерился.
Буриас Драк`Шал оттолкнулся от разлетевшейся головы изваяния, зацепился за выступающий плинт и продолжил быстрый подъем, прыгая по наружной стороне базилики и перескакивая от опоры к опоре.
Он перемахнул через длинный свес, перебирая руками и карабкаясь вдоль каменных ребер, которые образовывали дуги, поддерживающие нижнюю часть выступающего крыла базилики. Буриас уже не мог разглядеть Помазанников или оставшийся внизу балкон – и то, и другое необъяснимым образом поглотили висевшие под ним плотные облака.
Заворчав от натуги, он подтянулся и залез на уступ, потревожив рассевшегося там катарта. Демон оскалился и нырнул с края, плотно прижимая к телу лишенные кожи крылья.
Двигаясь быстро и бесшумно, Буриас Драк`Шал скользнул в арочное окно и оказался в длинном тенистом коридоре. Он не видел ни единой живой души, к стенам была прибита содранная человеческая плоть с сохранившимися волосами и ногтями.
Когда он приблизился, эту кожу рассекли новые разрушительные символы, нанесенные незримыми руками. Из ран, стекая по стенам, хлынула кровь. Плоть начала дрожать и подергиваться, раскрылся большой мутный глаз, бесстрастно взиравший на него. Рты распахнулись, мертвая плоть начала стенать и невнятно бормотать, судорожно колышась и содрогаясь.
Буриас Драк`Шал ускорил шаг, двигаясь по коридору быстрыми прыжками. Открывались все новые рты, присоединявшиеся к монотонному завыванию.
Снаружи опустился и завис в нескольких метрах от окон галереи привлеченный звуком летучий Диссонанс. Он повернул бронзовую решетку вокса, позади него тянулось переплетение механических усиков. Тварь разразилась оглушительным ревом, какофонической завесой, от которой болезненно завибрировали барабанные перепонки. Это было звучание самого Хаоса, наполненное нечестивыми криками, детским плачем, промышленным грохотом и биением сердец темных богов.
Среди шума знакомый голос произнес его имя.
- Буриас.
Буриас Драк`Шал в замешательстве уставился на парящий Диссонанс.
- Мардук? – спросил он.
Не слушай. Он скажет лишь ложь и обман. Лжец хочет утянуть тебя обратно в Пытку.
По нему прокатилась вторая волна шума, и Буриас пошатнулся, словно получил физический удар. Из ушей закапала кровь. Он вновь услышал голос бывшего повелителя и господина, который манил его обратно… куда?... Казлось, он тонет. Это чувство грозило поглотить его.
Сконцентрируйся, Буриас. Реально лишь то, что здесь.
Оступаясь после звуковой атаки, словно слепой, Буриас, пошатываясь, прошел через арку в тень. В уединении мрака было прохладнее, а дребезжащий ветер, казалось, нетерпеливо тянул его дальше. Через считанные мгновения рев Диссонанса стих.
Тяжело дыша, он приостановил полет, пока снова не обрел контроль над чувствами. В ушах звенело от грохота.
Его ноздрей достиг знакомый запах, и губы растянулись в оскале, демонстрируя зазубренные зубы. Он крутанулся и внезапно ударил… но было уже слишком поздно.
Удар пренебрежительно отбили в сторону, и на его шее сомкнулись силовые когти.
- Привет, Буриас, - прорычал Кол Бадар.
Буриас оказался поднят на метр над землей, вровень с Кол Бадаром. Ноги тщетно брыкались внизу. На Корифее был терминаторский шлем с четырьмя клыками, голос казался низким механическим рыком.
- Пора возвращаться назад, Буриас, - произнес Кол Бадар. – Ты не можешь убегать вечно.
Трахея Буриаса оказалась раздавлена, а артерии пережаты, что останавливало приток крови к мозгу. Он смутно разглядел в эллиптических линзах шлема Кол Бадара искаженное отражение, однако на него смотрело не принадлежавшее ему лицо – он увидел истощенный и гримасничающий труп. Из ноздрей и рта выходили трубки и ребристые шланги, лишенный волос скальп испещряли разъемы, кабели и провода. Из грубо просверленных в черепе отверстий сочились кровь, масло и темная слизь.
Буриас Драк`Шал завопил, яростно размахивая руками и нанося удары, однако не смог разорвать сокрушительную хватку Корифея. Кол Бадар смеялся над его исступленными попытками.
Зрение затуманилось и утратило четкость, мозгу не хватало крови и кислорода. На краю обзора заплясали шепчущие тени, словно ожидавшие его смерти мрачные призраки. Реальность меркла, стены расплывались, повсюду вокруг вспыхивало пламя. Он ухватился за когти Корифея, силясь разжать их, однако силы угасали вместе с сознанием.
Шлем Кол Бадара от подбородка до темени с тошнотворным хрустом рассекла вертикальная щель, разверзшаяся в зияющую демоническую пасть, заполненную рядами керамитовых зубов. Челюсти раскрылись до невозможности широко, и Буриаса поволокло внутрь. Из глубины глотки чудовища появились извивающиеся черные черви, которые тянулись к его лицу.
Если ты сдашься сейчас, то навеки сгинешь в Пытке.
- Нет! – взревел Буриас, напрягаясь, чтобы увернуться. В отчаянном приливе последней вспышки силы, он сумел разорвать когти демона и упасть на землю к его ногам. Буриас быстро вскочил, нанося удар, однако ни в кого не попал. Он был один.
Коридор был пуст. Все еще судорожно дыша, Буриас, пошатываясь, прошел по узкому боковому туннелю в вестибюль, наводненный облаченными в рясы прозелитами. Они торопились по своим делам, склонив головы и не обращая на него никакого внимания. Воздух был плотным и приторным от дыма и благовоний, казалось, что стены сжимаются.
В дальнем конце зала виднелось адское сияние открытого неба, и он начал проталкиваться туда. Буриас сражался с потоком прозелитов и с трудом прокладывал себе путь сквозь напор зловонных тел. Но они все так же не реагировали на него, даже не выражали недовольства, когда он отталкивал их с дороги. Несколько упали на пол и немедленно сгинули под живым приливом.
Буриас осознал, что не приближается к цели, и начал прилагать больше усилий, отшвыривая оказавшихся у него на пути, с тошнотворным треском ломая кости и конечности. Он топтал упавших и давил их своей тяжелой поступью.
Наконец он выбрался на свет и оказался на широком мосту, перекинутом через пространство между двумя шпилями соборов базилики. Вдоль моста стояли ряды изваяний Несущих Слово, каждое более пяти метров в высоту, с прикрепленными к доспехам сотнями молитвенных свитков. Раздался скорбный звон колоколов, разнесшийся над сводящей с ума городской панорамой Сикаруса. Перед ним появился поток верующих, которые, словно жидкость, обтекали его. Он был островом, одинокой неподвижной фигурой посреди праведных, которых призывали на службу колокола.
- Буриас, - он снова услышал, как кто-то произносит его имя, и обернулся, выискивая источник звука в море опущенных лиц.
Ноги подогнулись. Они полностью онемели, и такая же потеря чувствительности с покалыванием поднималась по рукам. Он внезапно ощутил себя запертым, страдающим от клаустрофобии и пойманным в ловушку посреди толпы.
- Буриас Драк`Шал.
Не пускай его.
Запутавшись и утратив ориентацию, Буриас схватился за голову.
- Что со мной происходит?
Вокруг толкались спешившие мимо тела.
Тебя зовут назад.
- Куда назад?
В Пытку.
Громадные статуи Несущих Слово начали двигаться, спускаясь с пьедесталов. Камень на фигурах крошился, открывая кроваво-красную броню. Они двинулись через толпу в направлении Буриаса в такт звону далеких колоколов, прижимая к груди гигантские болтеры.
- Это не может быть реальным, - прошептал он, поднимаясь на ноги.
Толпа повернулась, словно впервые заметив его. Они торопливо рванулись вперед, бормоча в экстазе на непонятных языках. Верующие сгрудились вокруг, в глазах лихорадочно пылала вера, они протягивали руки, чтобы прикоснуться к нему.
- Благослови нас, о великий, - взмолился костлявый прозелит, цепляясь за его ногу. Буриас пинком отшвырнул ничтожество, переломав человеку кости.
- Это не может быть реальным, - снова произнес он, проталкиваясь из толпы к краю моста.
Только это реально, Буриас. Все остальное – Пытка.
Гигантские Несущие Слово приближались, каждым шагом сотрясая мост и давя всех, кто не сумел достаточно быстро убраться с дороги.
Беги. Сражайся. Убивай. Сделай это, и сможешь жить здесь вечно.
Буриас расхохотался от абсурдности происходящего, вскарабкался на край низкого парапета парящего в вышине моста и глянул вниз. Даже его демоническое зрение не могло преодолеть тошнотворные облака внизу.
- К черту это, - прорычал Буриас.
- Буриас Драк`Шал, - в унисон произнесли все прозелиты голосом Темного Апостола Мардука. – Иди ко мне.
Огромные изваяния подняли болтеры, смыкаясь вокруг. По сознанию Буриаса полоснул голос с оттенком отчаяния.
Не делай этого!
- И вас обоих к черту, – сказал Буриас, обращаясь одновременно и к призрачному голосу, и голосу господина. Он отвернулся от толпы верующих.
Высоко подняв голову, он раскинул руки в стороны, закрыл глаза и глубоко вдохнул.
Повсюду вокруг раскатился гром огня гигантских болтеров, но Буриас уже позволил себе завалиться вперед.
- Нет! Нет! – закричали все прозелиты как один.
Буриас мощно оттолкнулся и, сохраняя позу распятого, камнем рухнул в туман. Мимо проносился воздух, но он не открывал глаз, вверив себя Губительным Силам.
Казалось, что он летит, парит в эфире вместе с катартами. Не омерзительными бескожими гарпиями, которые заполняли небеса Сикаруса и часто посещали «Инфидус Диаболус», а теми прекрасными ангельскими созданиями из чистого света, которыми демоны становились в глубине течений варпа.
Он тонул. Легкие наполняла теплая и омерзительная густая липкая жидкость. Он закашлялся и захлебнулся, крича от шока и злобы. Звук приглушался заполнявшими горло и ноздри толстыми пучками трубок и шлангов. Все, чего он добился – вытолкнул наружу тот остаток воздуха, который…
- Нет! – брыкаясь и колотя по своей темнице, взревел Буриас, а затем вновь начал падать через пустоту.
Гряда облаков резко разошлась, и он пробил огромный купол из цветного стекла. Стремительно падая вниз, Буриас прокатился и заскользил по парящему контрфорсу, чтобы погасить силу удара при падении, а затем свалился на пол и приземлился на одно колено. Его плоть усеивали осколки цветного стекла, и еще больше ливнем падало вокруг, наполняя воздух звенящей музыкой.
Он оказался в крохотной часовне. Это было скромное и аскетичное место, простейшее святилище темных богов, лишенное величия и торжественности, которыми была поражена остальная часть Сикаруса. В одной из стен был вырезан простой алтарь, над которым располагался череп с выжженной на лбу ровной восьмилучевой звездой Хаоса.
В тени арки стояла безжизненная огромная фигура Разжигателя Войны. Когда Буриас взглянул на дредноут, у него зачесалась кожа, а в руках и ногах закололо.
- Ты не должен здесь находиться. – произнес женский голос, и Буриас Драк`Шал, рыча, резко развернулся. Он не ощущал чужого присутствия в комнате.
Судя по одежде и манерам, это была провидица. Она стояла в тени, облаченная в рясу цвета свернувшейся крови. Капюшон был откинут, открывая угловатое бледное лицо. На месте глаз зияли пустые ямы, но казалось, что она безошибочно смотрит на него.
- Ты забрался слишком глубоко.
Драк`Шал неистовствовал внутри, требуя напасть, расправиться с ведьмой и уходить, однако он устоял. Загнал демона обратно. Тот сопротивлялся, пытаясь обрести главенство, но Буриас давным-давно одержал верх в этой старой схватке. Драк`Шал с негодованием отступил, погрузившись внутрь. Благодаря появлению демона раны от пыток исцелились. Осталась только засохшая на коже кровь.
Плоть не портили никакие шрамы. На мгновение ему показалось, что он слышит, как далекий голос произносит его имя. Он потряс головой, избавляясь от сбивающего с толку наваждения.
- Кто-то ждет меня здесь, - сказал Буриас. – Кто он?
- Тебе не нужен ответ, - произнесла провидица. – Ты уже знаешь его.
- У меня нет времени для загадок, - пробормотал Буриас, поворачиваясь, чтобы уйти.
- Здесь время не имеет значения, - отозвалась она. – Тебе это известно.
- Говори понятно, ведьма, или молчи.
- Это он освободил тебя из оков, - сказала она, приведя его в замешательство. – Это он привел тебя сюда.
- Освободил меня? – ощерился Буриас через плечо. – Я освободился сам!
- Нет, – произнесла провидица, качая головой. – Он сжег удерживавшие тебя обереги, открыл дверь, чтобы ты пришел сюда, пришел к нему. Однако я вижу, что твой разум отказывается принять то, истинность чего уже известна твоему сердцу. Тебе нужно узреть, чтобы поверить.
Она отступила от простой деревянной двери и указала в том направлении. Буриас нахмурился, испытывая злость, однако прошел мимо нее и коснулся рукой грубо вытесанных панелей двери. Та с легкостью распахнулась внутрь, открыв узкий проход. Пригнув голову, он вошел и двинулся по коридору, пока не оказался в лишенной окон круглой молитвенной комнате, которую освещала единственная свеча, горевшая в арочном алькове. Помещение было маленьким, такими пользовались постящиеся кающиеся и аскеты. Стены были покрыты крохотными аккуратными надписями. Он узнал почерк. Ему уже доводилось видеть подобное раньше.
- Буриас. Буриас Драк`Шал.
Опять этот голос. Два сердца Буриаса начали колотиться. Он не мог дышать. Вдалеке в унисон с сердцами стучали металлические удары.
Его взгляд упал на фигуру, стоявшую на коленях посреди комнаты. Она была обращена к нему спиной и облачена в простую рясу из грубой и неокрашенной ткани. Голая кожа скальпа блестела в свете свечи, словно золото.
Фигура поднялась на ноги. Казалось, что она разрастается, заполняя круглую комнату, будто увеличиваясь в объеме до гигантских пропорций. Затем иллюзия исчезла, и Буриас осознал, что фигура не выше его.
Она повернулась, и Буриас взглянул в золотое лицо полубога.
Глаза начали кровоточить, разум взбунтовался. Душа содрогнулась, и Буриас опустился на колени, не дыша и задыхаясь.
Казалось, что отдернулся занавес, и стены святилища исчезли, сменившись тьмой и ревущим пламенем. Со всех сторон обрушилась сводящая с ума какофония рева и криков.
- Уризен? Повелитель? – выдохнул он.
Огонь выжигал легкие, но его это не волновало. Разум кружился. Он не понимал.
Примарх XVII-го заперся в добровольном заточении внутри Темплум Инфицио задолго до создания Буриаса. Как он мог находиться здесь? Где они были на самом деле?
Сердца Буриаса грохотали, словно гром, колотясь с перебоями и опасной частотой. Он не мог дышать. Он тонул. Он ослеп.
Посмотри.
Голос был бархатным и мягким, вновь спокойным и рассудительным. Это был тот же голос, что вел его к свободе, но теперь он казался более мощным и наполненным жизнью. В нем присутствовала контролируемая глубина, которая была практически болезненной.
ПОСМОТРИ.
Он открыл глаза. Перед ним стоял не святой примарх XVII Легиона. Буриас глядел на самого себя.
Он дернулся, и видение пропало. Он был один в холодной тьме.
- Буриас.
Этому голосу было здесь не место. Это было вторжение. Он попытался не обращать на него внимания, однако сопротивляться было невозможно. Он противился, однако голос тянул его обратно в сознание.
- Буриас Драк`Шал.
Он тонул. Легкие наполняла теплая и омерзительная густая липкая жидкость. Он закашлялся и захлебнулся, крича от шока и злобы. Звук приглушался заполнявшими горло и ноздри толстыми пучками трубок и шлангов. Все, чего он добился – вытолкнул наружу тот остаток воздуха, который у него имелся.
Он в панике осознал, что полностью погружен, а при попытке подняться ударился о твердую неподатливую поверхность. Буриас дико забился, колотясь о стены темницы и отчаянно ища выход. Выхода не было. Он был заперт и тонул.
Руки отказывались повиноваться, он не мог пошевелить ими. Он видел одну лишь темноту. Буриас чувствовал вкус масла и крови, аккумуляторной кислоты и желчи. Его жестоко рвало, но едкой мерзости некуда было выходить.
Силы угасали вместе с сознанием. Вокруг него громко разносился металлический лязг, удары и визг двигателей. За всем этим он слышал приглушенное бормотание голосов, но не мог уловить смысл слов.
Близился конец, и усилия ослабевали. Легкие бунтовали, вынуждая его рефлекторно глубоко втягивать жидкость и собственную рвоту. Он начал биться в конвульсиях, жестоко дергаясь и содрогаясь. Затем наступило забытье. Однако оно продлилось недолго.
Он очнулся во мраке. Было больно. Вокруг не было вообще ничего, и он знал, что находится в аду. Буриас взревел голосом, который ему не принадлежал. Он услышал этот механический скрежещущий вопль муки при помощи ушей, которые не были его ушами: внешние сенсоры переводили услышанное в электрические импульсы, которые передавались напрямую в кору головного мозга. Он стиснул в кулак не принадлежащую ему руку, и огромные клинки-пальцы силовых когтей сжались. Он вновь обрушил громадный кулак на каменные стены тюрьмы. Раздался глухой звук удара металла о камень. Этот звук…
- Буриас, - произнес голос. - Буриас Драк`Шал.
Это был голос, который звал его назад. Голос, который привел его в этот ад. Он развернулся в ту сторону с визгом сервоприводов.
- Наконец снова в стране живых. По крайней мере в некотором роде.
Оптические сенсоры интерпретировали увиденное. Рядом стояла фигура, которую он узнал.
- На этот раз ты был глубоко, - произнесла она. – Я не был уверен, что ты выйдешь. Ты сопротивлялся моему зову дольше всего. Я впечатлен.
Буриас рванулся к фигуре, приводимые в движение пневмопоршнями ноги понесли его вперед, громадные когти потянулись сокрушить ее, однако скрепленные пылающими рунами огромные цепи остановили его, сдерживая механическую мощь.
Темный Апостол Мардук рассмеялся.
- Ну-ну, Буриас. Умерь пыл.
Ненависть пронеслась по тому, что осталось от тела Буриаса – подвергнутому ампутациям, прогнившему и скрючившемуся, словно эмбрион, в амниотической жидкости внутри установленного в сердце машины саркофага.
Ненависть. Это он еще мог чувствовать. Могучие кулаки неосознанно сжимались и разжимались. Всеми оставшимися фибрами своего существа он хотел размазать в кашу творца своих страданий.
- Сколько на этот раз? – выдавил Буриас низким и замогильным голосом, звучавшим, словно скрежет камней друг о друга.
- Недолго. Примерно девяносто семь лет.
Буриасу это показалось вечностью. Он гадал, сколько еще сможет выдержать.
- Зачем ты пробудил меня на этот раз? – прорычал он. – Нет такой пытки, которой ты бы смог меня подвергнуть, чтобы сделать мои страдания еще более полными.
- Пытки, старый друг? Нет, ты заблуждаешься относительно моей цели, - произнес Мардук. – Я пришел к тебе, поскольку Воинство выступает на войну. Сейчас я освобождаю тебя от пытки. Время снова убивать за Легион.
В смерти не было ничего страшного. Он был бы даже рад ей. Но когда ему в ней отказали, на втором месте оказалась возможность снова убивать. Буриас прекратил сопротивляться.
- Война? – прогремел он, не в силах изгнать из своего скрежещущего механического голоса нетерпение.
- Война, - согласился Темный Апостол.
В сознании Буриаса раздался вкрадчивый голос.
Это все не по-настоящему.
|
| |
| |
|
|
|
